|
|
1-2-3-4-5-6-7-8-9
***
Иван Константинович прожил с первой женой, Ю.Я. Грефс, тридцать лет — с 1848 по 1877 год1.
Семейная жизнь Айвазовского не была удачной. Его первая жена, красивая, образованная Юлия Яковлевна Грефс, с трудом мирилась с жизнью в Феодосии. Когда дети подросли, она поселилась в Одессе и больше в Феодосию не приезжала. Дочери подолгу гостили у матери, рано вышли замуж и покинули дом отца. Только с дочерью Александрой Ивановной, в замужестве Лампси, к которой Айвазовский был привязан больше, чем к остальным, он не захотел расстаться и, чтобы она постоянно жила в Феодосии, около него, выделил ей значительную часть своего дома. Во второй брак И.К. Айвазовский вступил в 1882 году, женившись на вдове А.Н. Саркизовой.
Известно, как нетребователен был Айвазовский к обстановке, в какой он жил и работал. Он мог работать везде, в любых условиях: в номере гостиницы, в случайной квартире, в академической аудитории, окруженный толпой молодых художников; он мог работать даже на палубе идущего в океане парохода; но всегда он предпочитал жить и работать в Феодосии.
Деятельность его в Феодосии была разнообразна: то он затевал постройку городского концертного зала, то фонтана, то здания для Археологического музея, или строил огромный выставочный зал картинной галереи, или же предпринимал сооружения, которые имели значение не только для развития и украшения Феодосии, но влияли на развитие экономики всего края.
Постройка порта и проведение железной дороги в Феодосии — тоже дело рук Айвазовского. Конечно, не каждый год ему приходилось организовывать такие крупные работы. Когда их не было, он входил во все мелочи городской жизни. Все мероприятия городского масштаба обсуждались в его доме, и ни одно из них не проводилось в жизнь без согласования проекта с Айвазовским.
Айвазовский сумел стать в лучшем смысле слова «отцом города». Старожилы говорят, что он переженил, перекрестил половину жителей города, щедро одаряя невест и новорожденных.
Народная память сохранила стихотворение, сложенное Айвазовским в честь молодой невесты:
Глаза твои сини, как терны,
Как пьявка, черны твои брови,
Как день, твои волосы белы,
А лоб твой блестит, как звезда.
Ты стройная, словно пальма,
Ты нежная, как ягненок.
Твой голос звенит, как свирель2.
Престарелой няне своей он подарил домик отца, в котором сам родился. В этом доме до пожара, случившегося в нем в 1912 году, на стенах комнат нижнего этажа сохранились детские рисунки Айвазовского, сделанные самоварным углем.
Айвазовский любил свой город. Когда вопрос шел об архитектурном оформлении Феодосии, Айвазовский всегда проявлял большую заинтересованность, значительно большую, чем во многих личных хозяйственных делах, которыми он мало интересовался.
«И мало того, что [он] сам любил город, — сообщал В.С. Кривенко, — он обладал удивительной способностью вливать это же чувство в сердце приезжих, как случайных посетителей Феодосии, вроде меня, так и разных важно-служебных персон и общественных деятелей, от влияния которых немало зависело благосостояние города. Айвазовский водил гостей и по набережной и по всем закоулкам. Строил проекты будущих улучшений: устройство порта, проведение железной дороги, предложение из дальних источников водопровода, облесение гор. Люди, чуждые Феодосии, постепенно, незаметно погружались все больше и больше в интересы Феодосии, становились верными союзниками Айвазовского в его хлопотах»3.
Радушие и гостеприимство всегда были отличительной чертой характера Айвазовского. Он любил людей, любил общество.
При всей отзывчивости, доступности, доброжелательности Айвазовского у него не было близких людей в среде художников; у него не было близких людей и в Феодосии, да и не могло их быть среди местных коммерсантов, с которыми он по вечерам играл в преферанс, Тень одиночества — как это ни странно звучит по отношению к такому живому человеку, как Айвазовский, — легла на всю его жизнь.
В личном быту он был исключительно скромен.
Несмотря на преклонный возраст, полную материальную обеспеченность, широкую популярность, он продолжал так же много и постоянно работать, как и в молодости, неустанно стремясь к новым достижениям. До последнего дня в нем было живо ощущение постоянного движения вперед, совершенствования мастерства, и это было самой высокой наградой за его огромный труд, наградой, поддерживающей его в творческом состоянии до последнего дня жизни. Он был поглощен искусством, и все остальное в его жизни было полностью подчинено его творческому труду.
В его характере и взаимоотношениях с окружающими все же оставалось что-то не полностью раскрытое и понятное. Такой проницательный художник и человек, как А.П. Чехов, сразу почувствовал это и после первого знакомства с Айвазовским написал : «Айвазовский бодрый старик лет 75-ти...натура сложная и достойная внимания...»
Великий русский маринист стремился превратить свой родной город в очаг культуры на юге России. Он решил создать в Феодосии картинную галерею и завещал городу все картины, находившиеся в ней в день его смерти.
В начале 1880 года Айвазовский приступил к постройке здания, а через полгода галерея была открыта. Следует отметить, что по времени открытия это была третья галерея во всей России.
До открытия Феодосийской галереи в России были доступны для обозрения только два столичных художественных музея: Эрмитаж в Петербурге (с 1852 г.) и Румянцевский музей в Москве (с 1862 г.). Даже такие крупнейшие сокровищницы русского искусства, как Государственная Третьяковская галерея и Государственный Русский музей, были открыты для народа лишь в 90-х годах XIX века.
Празднование открытия картинной галереи было приурочено ко дню рождения И.К. Айвазовского и состоялось 17 июля 1880 года. В выставочном зале висели на стенах и стояли на мольбертах двадцать три картины4.
Среди выставленных картин в день открытия галереи три изображали эпизоды плавания Христофора Колумба и открытие им Нового света; они произвели на зрителей большое впечатление. Позднее они были посланы на выставку в Лондон, где были положительно оценены.
Вот как описаны эти картины в английском журнале «Chart and compass at sea», когда были на выставке в Лондоне:
«Колумб во время шторма... Картины моря всегда приветствуются англичанами. К несчастью, большинство наших английских картин ассоциируются с войной. Морские битвы изображены во всей их жуткой ярости. Поэтому приятную перемену доставляет созерцание величественных морских полотен Айвазовского, выставленных в Пель-Мейль галерее.
Два из них колоссальны по размерам, величавы по замыслу и совершенны по исполнению. Мы говорим о корабле Колумба «Святая Мария», застигнутом штормом в Атлантике, и о Колумбе, вступающем со своим отрядом на остров св. Сальвадора...
Несомненно, эти картины станут историческими и поэтому должны быть куплены для народа, а не для индивидуального владельца. Одаренный художник бесконечными трудами развил свой талант до совершенства. Он провел свою жизнь, изучая море во всех его настроениях, и нам нет нужды специально подчеркивать, что эти картины прекрасны не только по замыслу, но и по исполнению...»5.
1 До сих пор не удалось установить причины размолвки в семье Айвазовских. Имеется по этому поводу официальная переписка, относящаяся к периоду ведения бракоразводного дела, материалы которого не дают ясного представления о причинах разлада в семье Айвазовских. Кроме того, имеется пересказ Т.А. Листовой слышанного ею от матери воспоминания о том, как Ю.Я. Грефс приезжала в Ялту во время размолвок с Иваном Константиновичем: «Все свое детство и раннее юношество моя мама прожила с бабушкой Верой Ивановной Монигетти в Ялте. Там у бабушки был свой дом, очень обширный и общительный, туда часто из Феодосии приезжала со своими детьми Юлия Яковлевна Грефс-Айвазовская; по рассказам мамы, у семьи Айвазовских был огромный экипаж, куда помещались они всем семейством сразу. В Ялте этот экипаж называли «Ноев ковчег». При каждой размолвке на семейные темы, которые почти всегда касались материальной стороны жизни, Юлия Яковлевна забирала своих дочек и приезжала гостить к Вере Ивановне».
В 1877 году И.К. Айвазовский получил развод от Эчмиадзинского синода. Формально этот развод был незаконным, поэтому после вторичной женитьбы Айвазовского возникло длительное тяжебное дело с первой женой — Ю.Я. Грефс.
Об этом рассказано в «Памятной записке тайного советника И.К. Айвазовского по бракоразводному делу»; «Тайный советник И.К. Айвазовский в 1847 г. вступил в брак с девицею Юлией Грефе, английского исповедования, бракосочетание было совершено в армянской церкви. Брак этот скоро оказался несчастным: при болезненно-раздражительном характере в жене Айвазовского развилось нечто вроде линии жаловаться, клеветать, позорить своего мужа, не только на словах и в частном быту, но и письменно, в многочисленных прошениях и жалобах, которые по своей неосновательности не могли иметь никаких других последствий, кроме того, что совместное жительство сделалось далее невозможным, и в последние 20 лет супруги почти не видались.
В обеспечение своей жены Айвазовским подарено ей недвижимое имущество в Крыму, приносящее арендную плату по 1500 руб. в год, и кроме единовременных выдач ежегодно производится им по 200 руб. в месяц. Несмотря на это, эксплуатируемая в своекорыстных целях неблагонамеренными людьми, жена Айвазовского не оставляла его в покое и неутомимо продолжала его по-прежнему преследовать» (ЦГИАЛ, ф. 789, X. X., оп. 14/25, д. № 1, лл. 154—155).
Многое в жизни Айвазовского остается не до конца раскрытым. Непонятны также причины, толкнувшие Айвазовского на редкий в те времена акт — развод с женой без какого-либо ярко выраженного повода. К тому же в личной жизни Айвазовский всегда был исключительно скромен и нетребователен. В 1882 году Айвазовский вторично женился — на молодой вдове Саркизовой Анне Никитичне, урожденной Бурназовой. От этого брака детей не было.
Тихий трудовой уклад жизни художника лишь изредка нарушался широкими празднествами, которые он любил устраивать. Сохранилось несколько отпечатанных в типографии меню званых обедов, которые по различным поводам давал Айвазовский в Феодосии. Названия блюд меню были заимствованы из названий картин Айвазовского: суп — «Черное море», пирожки — «Хаос», борщок — «Средиземное море», осетрина — «Посейдон», соус — «Азовское море», зелень — «Капри», пунш — «Везувий», пломбир — «Олимп», мороженое — «Северное море», десерт — «Штиль», ликеры — «Потоп», шампанское — «От штиля к урагану».
2 Записала и обработала перевод с армянского С.А. Барсамова.
3 В.С. Кривенко, Встречи и знакомства с художниками. ЦГЛА, ф. 785, on. 1, е/х. 1, лл. 34—51.
4 Открытие галлереи прошло в торжественной обстановке. Зал был украшен русскими национальными и морскими флагами. Во «Всемирной иллюстрации» 1880 года помещена гравюра с рисунка Айвазовского, изображающая банкет по случаю открытия галлереи: у стен, под окнами, вдоль всего зала накрыт огромный стол; в центре у стола стоит И.К. Айвазовский с бокалом в руке, окруженный гостями.
В приветствии Айвазовскому от собравшихся на открытии галлереи, между прочим, было сказано: «Торжество это не может иметь характера только Вашего домашнего празднества, так как произведения Вашей художественной кисти —достояние всей Европы и особенная гордость нашего города, колыбели Вашего таланта. Вот почему, нарушая Ваше скромное желание, чтобы на сегодняшнем празднестве не говорилось никаких речей, я позволил себе сказать эти несколько слов.
Кроме того, я обязан постановлением Феодосийской городской думы в день Вашего рождения и открытия Вашей галлереи выразить Вам от имени городского общества его признательность за Ваши заслуги на пользу нашего города и сообщить Вам, что в том же заседании городская дума, желая увековечить, дорогое для нашего города имя Ваше, постановила:
1. Ходатайствовать о присвоении Вам звания почетного гражданина города Феодосии;
2. Гору, на которой заботами Вашими сооружен музей древностей, наименовать «горой Айвазовского»;
3. Нисходящую от нее к собору улицу, на которой стоит дом, где Вы родились, — «улицей Айвазовского», и, наконец,
4. Отвести место от Генуэзского моста до конца Вашего дома для устройства «бульвара Айвазовского»...
(Гейман, Материалы о Феодосии, архив Феодосийской галлереи).
5 «Chart and compass at sea», Архив Третьяковской галлереи.
1-2-3-4-5-6-7-8-9 |