Эта картина Ивана Константиновича Айвазовского была написана в 1851 году. Произведение выполнено маслом на холсте. Работа находится в Одесском художественном музее.

Многие его картины, изображающие восходы, закаты, лунные ночи, морские бризы, написаны, кажется, с непринужденной, покоряющей легкостью. Они воспринимаются как музыкальные или стихотворные импровизации. В начале XIX столетия в поэзии и в музыке сложилась традиция публичной импровизации. Ею увлекался Адам Мицкевич, непревзойденным и тончайшим мастером ее был Фредерик Шопен. Айвазовский слышал легкие музыкальные фантазии Глинки. В художественных салонах Петербурга, Москвы, европейских столиц звучали музыкальные и поэтические импровизации. В них привлекала видимая легкость и одновременно таинственность рождения в присутствии зрителей или слушателей законченного произведения. Но за этим стоял высокий профессионализм.

В популярности, разрастающейся славе Айвазовского, быстроте, с которой возникали все новые и новые закаты, восходы, лунные ночи, таилась большая опасность – стать просто модным художником, писать, учитывая лишь невзыскательный вкус публики, ожидавшей того, что для нее привычно, что легко воспринимается и ласкает глаз.

В сотнях, а потом и тысячах картин, созданных Айвазовским, конечно, не все равно значимо, не всегда быстрота работы шла на пользу картине. От возможной облегченности и поверхности в творчестве, от излишней доверчивости похвале Айвазовского предупреждал своими советами его петербургский друг и доброжелатель Томилов, когда писал ему о том, что, как детей можно закормить насмерть, так и дарование можно захвалить насмерть. Художник будет продолжать писать, «но не работать, почитая себя гением, а то дарованию его - конец».

Испытание славой – самое тяжелое испытание. Если художник выдерживает, преодолевает его, значит, правду, истину в искусстве он ценит выше, чем себя.