|
|
1-2-3
Можно проследить прямую линию преемственности в русской пейзажной живописи, идущую от одного из родоначальников ее Ф. Алексеева, через М. Воробьева, Сильвестра Щедрина к Айвазовскому. Если в работах Ф. Алексеева и М. Воробьева еще ярко проступают черты, свойственные творчеству художников-перспективистов, главной задачей которых было портретирование определенных «достопримечательных» мест в городском пейзаже, то в творчестве С. Щедрина и особенно Айвазовского наблюдается творческое претворение темы городского пейзажа. У Айвазовского приморские города часто являются только компонентом морского пейзажа. В подобных картинах его в первую очередь интересовало состояние природы, воздуха, облаков, воды — всего, что придает своеобразную жизненность картинам Айвазовского.
Отправлявшемуся с экспедицией в Архипелаг Айвазовскому было предложено воспользоваться пребыванием на юге и написать виды Севастополя, Одессы, Феодосии и Керчи. Это, видимо, входило в его расчеты, так как, не приступив еще к работе над заказанными видами причерноморских городов, 29 ноября он пишет из Феодосии: «... я бы полагал полезным остаться здесь до мая месяца, дабы удобнее исполнить [виды] черноморских портов...»
В декабре было получено не только разрешение остаться Айвазовскому в Крыму до мая 1846 года, но и дано начальником Главного морского штаба предписание командиру Черноморского флота и портов оказывать Айвазовскому, «в чем будет нужно, зависящее содействие...»
Видимо, в результате этого содействия Айвазовский принял участие в маневрах Черноморского флота в 1845 и 1846 годах, во время которых он делает карандашные зарисовки. Он рисует также в бухте города Николаева. На одном из рисунков он изобразил спуск корабля. По детальному рисунку Севастополя он в том же году написал большую картину маслом «Смотр черноморской эскадры в Севастополе» (Русский музей)1.
В результате работы 1845 и 1846 годов Айвазовский написал в Крыму двенадцать картин, и среди них две высокого живописного качества: «Вид Принцевых островов с высоты птичьего полета на Мраморное море» и «Вид Константинополя».
Чтобы отметить свое возвращение в родной город, а также десятилетие творческой деятельности, Айвазовский решил устроить весной 1846 года в Феодосии выставку своих картин и организовать праздник и народное гулянье.
В газете «Одесский вестник» был напечатан отзыв о выставке: «Выставка И.К. Айвазовского открылась в Феодосии 18 мая в доме командира Феодосийской отдельной роты внутренней карантинной стражи К.С. Потемкина (других помещений не было), построенном на приморском бульваре Феодосии... Казалось, что в лице почетных гостей... почти все города северного побережья берегов Черного моря хотели приветствовать отечественную знаменитость, стяжавшую почетное имя в ряду первоклассных живописцев Европы. Выставка была открыта для всех сословий с 8 ч. утра до 6 ч. вечера в продолжение 10 дней».
Дальше следует подробное описание картин, бывших на выставке: «Буря на керченском рейде», «Феодосия при восхождении солнца», «Ночь над приморской частью Одессы», «Константинополь при захождении солнца», «Севастополь перед полуднем, во время высочайшего туда приезда», «Монастырь св. Георгия ночью близ Севастополя», «Захождение солнца над Троей», «Милос при утреннем солнце», «Сцены общественной жизни в Константинополе — прогулка турчанок в каюке», «Турецкая кофейня», «Бурная ночь на море»2.
В связи с этой выставкой известный композитор Александр Николаевич Серов (отец художника В.А. Серова. — Я.Б.) написал своему другу В.В. Стасову интересное письмо от 5 июня 1846 года. (В начале письма А.Н. Серов описывает поездку в Феодосию, далее сообщает о выставке картин Айвазовского): «Картины «Керчь», «Феодосия» и «Одесса» стоят полных 12 баллов, а «Константинополь» — 122. Я не знал, что это была для Айвазовского последняя из его больших работ, но сразу заметил, что он тут пошел дальше тех картин и что эта — настоящий chef d'oeuvre из всего, что он сделал. Это и натурально, потому что задача в этой картине была важнее, и он должен был пустить себя на всех парусах. Но и в тех картинах, даже в самой слабейшей, «Севастополь» (за которой я могу дать только 10 или 11), что за натура в воздухе и море. Просто непостижимо! Очень остроумно похвалил эти картины один татарский мурза, по-своему образованный; он долго любовался, потом сказал: «Это сверхъестественно; один ум человеческий выше такого искусства». Айвазовский сам и его знакомые рассказывали мне подробно, как он работает. Воздух он пишет непременно в течение одного утра, как бы велика картина ни была. Этого требует смешение красок. Таким образом, иногда ему приходится не отходить от картины с 6-ти часов утра до 4-х пополудни. Материальный труд такой донельзя утомителен (не забудь, что иногда он должен чрезвычайно быстро шлепать кистью, даже подскакивая, чтобы придать больше силы), и он в последнее время весь исхудал и побледнел. Впрочем, подумай, с 15 января по 19 мая он сделал эти 5 огромных пейзажей (из которых за одним «Константинополем» работал 21 день, а то и по неделе и менее) и 5 маленьких! Из маленьких прелестны две сцены из константинопольской жизни: одна в кофейне, другая в лодке, наполненной женщинами. Я даже никогда не знал, что он так хорошо пишет человеческие фигуры; везде столько жизни, столько блеска, и теперь уже нет утрировки, за которую его прежде упрекали. Кстати об этом, если все эти картины ты увидишь в Петербурге, в чем я и не сомневаюсь, то присмотрись, прав ли я: в картине «Феодосия» я нахожу, что лодка влево от зрителя, уравновешивающая эту часть картины с тою, где башня, несколько резко написана, сравнительно с целым тоном картины. Это единственный недостаток, который я мог заметить. Прочее бесподобно. Из маленьких пейзажей (трех) мне более всего нравится «Троя». Тут много какой-то элегической поэзии, о чем он и заботился прежде всего. Вообще я не думал, чтоб теперь был в Европе художник, который бы превзошел Айвазовского в этом роде живописи...»3.
Праздник, устроенный Айвазовским в Феодосии в связи с десятилетием творческой деятельности, принял широкие, небывалые размеры. Гости съехались со всего Крыма. Черноморский флот оказал Айвазовскому необычайное внимание. Приветствовать Айвазовского прибыл адмирал Корнилов на своем флагмане «Двенадцать апостолов» в сопровождении пяти других боевых кораблей Черноморского флота.
Праздник длился три дня.
После этого картины были выставлены в Одессе. Осенью картины были отправлены в Петербург; Айвазовский же вернулся в Феодосию, где начал строить свой дом и мастерскую. В связи с выставкой в Петербурге в «Иллюстрации» отмечалось: «Айвазовский для нас является в полной зрелости обширного своего таланта».
Затронув вопрос о постройке Айвазовским дома в Феодосии, автор статьи далее пишет: «Не верим намерениям художника, но, как бы то ни было, он строится в Феодосии, хорошенькая вилла по его собственному рисунку возникает в этом прекрасном по местоположению городе. Айвазовский надеется переселиться туда на постоянное жительство, завести обширную мастерскую, которая в то же время послужила бы и школою живописи для этого края. Эта мысль весьма основательна. Край, где природа тепла и роскошна, где живописнейшие местности, так сказать, на одном бассейне расположены в беспрерывной последовательности, где, наконец, волнуется одно из самых красивых морей, — такой край, без сомнения, может служить лучшею Академией для художников по части морской и пейзажной живописи. Мы уверены, что там могла бы, и с большим успехом, развиться и академия исторической живописи»4.
1 Четырнадцать рисунков из этой серии находятся в Центральном хранилище музейных фондов ленинградских пригородных дворцов.
2 «Художественная выставка картин И.К. Айвазовского в Феодосии», газета «Одесский вестник», № 49 и 50 за 19 июня и 22 июня 1846 года.
3 «Русская старина», 1877, т. 18, стр. 521—522.
4 «Иллюстрации», 14 сентября 1846 г., № 34.
Следующая глава
1-2-3 |