1-2-3-4-5-6-7

В живописи Айвазовского декоративное восприятие цвета иногда проявлялось очень ярко.

Надо полагать, что известное влияние на это оказало также и то обстоятельство, что его произведения часто приобретались для дворцовых помещений. Во всех дворцах Петербурга, а также в пригородных дворцах висели его картины. Они обычно помещались в больших парадных залах с лепными потолками, стенами, декорированными дорогими шпалерами, яркими коврами на полу, золоченой мебелью, бронзой, фарфором. Картины Айвазовского легко выдерживали такое соседство, и не исключена возможность, что сам художник учитывал обстановку, в какой они будут висеть, и сознательно повышал цветовое звучание своей живописи.

Не лишено интереса и то обстоятельство, что рамы на картинах Айвазовского, находившихся во дворцах, имели особенно нарядный и богатый вид. Частично они сохранились до наших дней. Есть указания на то, что их выбирал и заказывал для своих картин сам Айвазовский.

***

Кроме сохранившейся палитры Айвазовского и нескольких печатных сообщений о красках, какими он работал, осталось огромное творческое наследие Айвазовского, которое позволяет с достаточной полнотой установить краски, какими он пользовался. Если их разбить по группам, то мы получим следующий перечень.

Белые: в течение всей жизни Айвазовский предпочитал свинцовые белила цинковым, о чем можно судить по характерной слитности мазка, которая всегда бывает в светлых, пастозных местах его живописи. Употреблял он также кремницкие свинцово-цинковые белила.

Желтые: блестящая желтая, неаполитанская желтая двух оттенков охра, кадмий, индийская желтая.

Блестящая желтая — очень светлая краска, мягкого оттенка, цвета светлого сливочного масла. Айвазовский широко применял ее, особенно в первом периоде творчества, часто заменяя этой краской белила, что придавало картинам своеобразную теплоту и живописную обобщенность.

Неаполитанская краска имеется многих оттенков: светлая, темная, оранжевая, розовая и зеленая; причем желтые и оранжевые неаполитанские были красками большой яркости и насыщенности цвета. Айвазовский в течение всей жизни часто прибегал к неаполитанской желтой и оранжевой.

Неаполитанская желтая заменяла ему белила в маринах с луной, стоящей низко над горизонтом. В смеси с синими она давала красивый зеленый цвет оливкового оттенка, близкий к цвету темного бутылочного стекла. Для живописи таких картин Айвазовский обходился без белой краски.

Кадмий, обладающий рядом отрицательных свойств, Айвазовский применял в очень ограниченном количестве и только в последний период своей жизни.

Красные: киноварь, краплак (темный и светлый), красная охра.

Темный краплак Айвазовский употреблял сравнительно редко, предпочитая ему светлый, розовый.

Охра красная названа условно, так как очень близко к ней по цвету приближаются многие другие земляные красные краски.

Синие: кобальт, ультрамарин, берлинская лазурь, индиго.

Последней краской Айвазовский широко пользовался, особенно в ночных картинах. Она близка по цвету к смеси берлинской лазури с черной, но без той специфической «ядовитости», которая присуща берлинской лазури.

Зеленые: установить, какими зелеными красками пользовался Айвазовский, очень трудно. Чаще всего можно наблюдать на его картине составные зеленые цвета, смешанные из желтых и синих или черных. На палитре видны следы зеленой очень близкой к окиси хрома. Пользовался он, бесспорно, и другими зелеными красками. Некоторые зеленые цвета на его картинах близки к светлому и темному перманенту, реже — к изумрудной зелени или зеленому ультрамарину. Возможно, что он применял и зеленую землю, хотя оттенки этого цвета в его живописи могут быть легко достигнуты смесью желтых с черной.

Коричневые: сиена жженая, ван-дик, асфальт. Наличие всех этих красок на многих картинах Айвазовского совершенно очевидно. Наличие асфальта можно обнаружить по характерному образованию трещин даже на картинах Айвазовского 90-х годов, когда эта краска почти вышла из употребления у других живописцев.

Черная: персиковая.

Употребление всех этих красок можно проследить на многих картинах Айвазовского, написанных в разное время.

В последний период жизни Айвазовский пользовался красками берлинской фирмы «Mеwes».

Айвазовский никогда не перегружал холст краской. Его метод работы способствовал этому.

Красочный слой на картинах Айвазовского нанесен с тонким расчетом и большим артистизмом. Он хорошо владел многими способами наложения краски на полотно. Рациональной нагрузкой холста краской прежде всего объясняется хорошая сохранность картин Айвазовского.

Айвазовский умел красиво писать. Он прекрасно владел «живописным тестом», красочной массой и с большим искусством клал краску на холст. Он умел протереть ее едва заметным тонким слоем в небе и дальних планах и положить ее жирным «вкусным мазком» на освещенных местах переднего плана и бликах на воде. Он виртуозно владел живописным мастерством и придавал большое значение кладке красочного слоя. Она обычно у него очень живая, разнообразная и полностью подчинена форме, через которую раскрывается содержание его замысла. Большие плоскости, где изображены спокойное небо с легкими прозрачными облаками или штилевая вода, в ранних вещах он часто флейцевал.

Айвазовский никогда не переписывал небо, оно всегда написано в один прием. Это сообщает небу в его картинах большую легкость, прозрачность, а облакам — слитность, вписанность в красочное тесто. Совсем иначе работал Айвазовский, изображая воду. Обычно он широко прописывал форму волны, давая прописке «провянуть», и сверху, по вязнущей поверхности, прорабатывал детали формы, кружево пены и т.п., завершая всю работу кладкой бликов на воде пастозным слоем краски.

Завершающему этапу работы Айвазовский уделял большое внимание, так как эти последние мазки не только придавали законченность изображению, но и сообщали ему тот трепет и движение, какими полны лучшие картины художника.

Землю и камни Айвазовский писал грубыми щетинистыми кистями. Возможно, что он их специально подрезывал, чтобы жесткие концы щетины оставляли борозды на красочном слое. Краска в этих местах обычно положена плотным слоем. Как правило, Айвазовский почти всегда лессировал землю. Лессировочный (более темный) тон, попадая в борозды от щетины, придавал своеобразную живость красочному слою и большую реальность изображенной форме.

1-2-3-4-5-6-7